Прочитала тут на днях фундаментальный доклад Президиума Столыпинского Клуба (председатель — Борис Титов, один из членов — Сергей Глазьев), посвящённый очень нервной теме во внутренней политике: бизнес и структура экономики сегодня и что делать с этим завтра.
Доклад начинается с постановки диагноза и завершается рецептами. Что мне понравилось, так это очень четкое описание среды обитания бизнеса — экономическая, институциональная и правовая неопределенность, и вытекающее состояние экономики — кризис. Цифр море, и все — от падения ВВП, инвестиций, и до вывоза капитала — печальные. В очередной раз поразил следующий факт: крупный бизнес составляет в России 1% от всех зарегистрированных предприятий и в нем занято более 75% всех работников. В ЕС при этом в малом и среднем бизнесе (мсб) занято до 50-60% работников. Так и представила себе картинку: благодаря госинвестициям весь крупняк стал высокотехнологичным, и поток вынужденных безработных вылился на рынок рабсилы. А там… Ничего. Приплыть к другим берегам по силам единицам, остальные захлебнутся по пути. Ну да ладно, пропустим описание нашей экономики в докладе. Каждый уже на своей жизни опробовал и непредсказуемость, и административное давление, и правовой беспредел. Перейдём к главному: что предлагается сделать в условиях, как указано в докладе, рисков снижения цен на нефть, ужесточения санкций, расширения политики антисанкций, ужесточения валютного законодательства и введения ограничений на движение капитала, крупномасштабного национального экономического кризиса. Кстати, хотелось бы заметить, что список рисков некорректен. Кроме первого и последнего, риски носят субъективно-политический характер, и как таковыми, рисками не являются. Захотим — будут, не захотим — не будут. Понятно, что от них надо избавляться — и так проблем накопилось достаточно. Особенно удивляет постановка в один ряд таких рисков, как снижение цен на нефть (объективно) и валютные ограничения на движение капитала (субъективное предложение г. Глазьева в области госрегулирования).
Итак, рецепты. Пути выхода из кризиса систематизированы и увязаны в единую модель — от изменения политики Центробанка, налогообложения валютных счетов физических лиц, повышения экспортных пошлин и выплаты платежей в бюджет непосредственно в валюте, вывода валютных вкладов из системы страхования, введение налогов на покупку иностранной валюты корпоративным сектором, и до введения налога на кредиты в иностранной валюте.
Ну, а дальше все очень либерально, снижение налогов, ограничение тарифов естественных монополий, сократить проверки, ограничить административное давление на бизнес и т.д. Но! Перейти на прогрессивную шкалу налога на доходы физических лиц, налогов на недвижимость, имущество. В таких условиях рубль, естественно, подешевеет, а инфляции не последует, т.к. рублевая масса уйдёт на поддержку инноваций, мсб, импортозамещения за счёт эффективного госрегулирования. Фактически, по моему мнению, предлагается модель принуждения к рублю в полузакрытой экономике. От «национализации» элит к «национализации» бизнеса. Коммунисты апплодируют, все счастливы, патриотический рубль победил коварный империализм.
У меня возникает ряд вопросов:
⁃ Почему в рублёвой экономике госинституты станут прозрачными и не коррумпированными?
⁃ Почему нет опасения, что все меры мягкого валютного регулирования не превратятся в закрытие границ и железный занавес, чтобы бизнес не убежал?
⁃ Почему решили, что не заработает теневой валютный рынок, и бизнес не уйдёт окончательно в подполье?
⁃ Почему решили, что в подобной модели можно будет обойтись без регулирования цен и перехода к плановой советской экономике?
И вообще, а что тогда делать с интернет бизнесом?
Во всем мире интернет — самая конкурентная площадка для стартапов с минимальными издержками. Вложения интеллекта несравнимы с покупкой земли или арендой офиса. Интернет снижает издержки, обеспечивает конкуренцию на рынке товаров и услуг и делает их доступными потребителю при ослаблении реальных доходов. Интернет стимулирует обмен идеями и повышает уровень самозанятости молодого поколения в кризисе. Предложенные в докладе меры ориентированы на реальный сектор и делают интернет бизнес в России более дорогим, а на мировых рынках – неконкурентоспособным, и с точки зрения затрат и с точки зрения контроля. Как реализовать контроль в условиях, когда скоро большая часть трафика пойдёт через спутниковую связь? А за интернетом будущее. Имея креативное умное население мы опять играем в догоняющую модель, все больше отставая и выпадая из технологического мейнстрима.
Доклад интересный, критический, масштабный, профессиональный. Но в нем, по моему мнению, отсутствует понимание момента истории. Мы живем в эпоху турбулентности мировых и национальных рынков. Хаос — это текучесть и подвижность всех процессов. В текучести любое небольшое изменение на входе может дать непрогнозируемые — огромные по масштабам — последствия. Это явление, с легкой руки Брэдбери, получило название «эффект бабочки». В нашем случае я увидела не взмах крыльев бабочки, а доисторического птеродактиля. А может потише, поменьше махать? Использовать энергию людей? Просто убрать лесоповал с их дороги? Например, не рассматривать малый бизнес в качестве налогоплательщика? Взять с него десятину и все. Упростить отчетность и оставить в покое, освободив на первые пять лет от налогов. Да, есть риски, что начнут многие уходить в этот режим. Но риски закрытия страны страшнее по последствиям. Зато появятся рабочие места, самозанятость, экономика продвинутых услуг и т.д. По Талебу, на хрупкость российской экономики ответить хрупкостью, обеспечивающей стабильность. Почему мы не боимся стимулировать тектонические сдвиги, но нас охватывает ужас при поддержке саморазвития? Ответ: традиция опираться на колоссы. Бабочек нам не хватает.